ПЕРВЫЙ ПРЕДСЕДАТЕЛЬ: или Судьба слепого комиссара

[Bork]

Мавромати Борис Петрович
(р. 14.01.1897 - у. 16.09.1938)
Организатор и первый председатель Всероссийского общества слепых.
Похоронен на Новодевичьем кладбище в Москве

ПЕРВЫЙ ПРЕДСЕДАТЕЛЬ: или Судьба слепого комиссара

Эрнст Михайлов
источник сайт ВОС http://www.vos.org.ru/index.php?opti...177:-qq-4-2004

В апреле будущего года Всероссийское общество слепых будет отмечать свое 80-летие. Датой его основания считается 6 апреля 1925 года - день открытия 1-го съезда Общества. Однако есть серьезные основания полагать, что юбилейные торжества должны были бы пройти двумя годами раньше. Потому как рождение общественной организации российских незрячих было официально зарегистрировано еще 16 октября 1923 года постановлением Народного комиссариата внутренних дел РСФСР за номером 219. Первым председателем совета ВОС стал избранный «согласно уставу Общества», как это подчеркивается в документе, Борис Петрович Мавромати. Человек интересной, яркой, но и по-своему трагичной судьбы.

Борис Петрович родился 14 января 1897 года в семье камышловского мещанина Петра Николаевича Мавромати. В ту пору его отец работал на суконной фабрике братьев Алафузовых в поселке Нижне-Троицкий Белебеевского уезда Уфимской губернии красильным мастером (теперь бы мы назвали его инженером-технологом по окраске тканей). Двух лет ребенок заболел золотухой. Лечил его фабричный фельдшер, который так и не сумел справиться с осложнением на глаза, и, в конце концов, маленький Борис полностью ослеп. Тем не менее, родители твердо решили дать сыну образование. Они определили мальчика в Пермское училище - одно из лучших среди немногих учебных заведений для слепых в России.

Учился Борис отлично. Он вообще был щедро одарен природой: обладал абсолютным музыкальным слухом, прекрасно пел и декламировал, играл на фортепиано, гитаре, гармони. В 1914 году юный Мавромати оканчивает училище с отличием, или, как тогда говорили, по первому разряду. Но тогдашние училища для слепых не давали образования, необходимого для поступления в высшую школу, и Борис экстерном сдает экзамены за классическую гимназию: он решает поступать в университет. Но… Кому в ту пору был нужен слепой студент? Ведь известно, что к началу Октябрьской революции в России было всего 9 незрячих, сумевших получить высшее образование.

Однако отказ юношу не смутил. Он едет в столицу, где подает прошение на высочайшее имя, а пока дожидается решения, поступает в Петроградскую консерваторию, что, повторимся, говорит о весьма недюжинных его способностях. Тем не менее, музыкальная карьера Бориса не прельщает: он хочет быть правоведом. И как только из Собственной Его Величества канцелярии приходит разрешение на учебу в университете, отправляется в Томск - город, в то время по праву считавшийся крупнейшим центром образования за Уралом. Возможно, такой выбор был сделан еще и потому, что там охотно принимали детей разночинцев, в то время как в университетах Питера, Москвы, Казани предпочтение явно отдавалось молодым дворянам.

Студенческая масса бурлила. Кто был побогаче, как правило, поддерживал кадетов, большое влияние имели эсеры, немало было и тех, кого привлекали лозунги социал-демократов. Судя по всему, и Мавромати склонялся к позициям большевиков, и Октябрь семнадцатого года принял безоговорочно. В 1918 году с дипломом юриста он приезжает в Уфу и тут же вступает в ряды РКП(б). По поручению губернской организации выступает на рабочих собраниях, становится инструктором-организатором партийных ячеек. Его энергии можно только удивляться: Борис Петрович одновременно работает политруком Уфимской Советской больницы, превращенной в военный госпиталь, является одним из руководящих работников губернского правления союза «Всемедикосантруд», заведует агитационным отделом Главполитпросвета Наркомата просвещения Башкирии .

Кипучая деятельность слепого комиссара не остается незамеченной. В декабре 1922 года ЦК ВКП(б) вызывает Мавромати в Москву. Здесь он получает назначение на должность политического руководителя дома для слепых детей - будущая Московская школа №1, но, по сути, курирует всю работу с незрячими в столице. Так, при его активном участии целые группы слепых рабочих привлекаются в металлообрабатывающую промышленность (чем сам Борис Петрович очень гордился). Вот выдержка из газеты «Вечерняя Москва» под заголовком «Детище слепых на Механическом заводе имени Красина»: «На бывшем Винтеровском заводе организованы рабочие места для слепых. Механический завод технопродукта поставил задачу приучить слепого к обработке металлов и изучить возможность для более широкого использования их в металлообрабатывающей промышленности. Пущены две мастерские бывшего Винтеровского завода, замершего с 1917 года. Оборудование - старье, починенное самими же слепыми. Из 164 рабочих 97 совершенно слепых, 39 прочих инвалидов и только 28 здоровых. Слепые выполняют работу на штамповальных и шлифовальных станках, а часть из них работает у тисков. Поразительно, на заводе не было ни одного, даже незначительного несчастного случая. О труддисциплине здесь не говорят, она на высоте».

В поле деятельности комиссара попадает, естественно, и Московский (Лёвшинский) инвалидный дом. Там в 1921 году ослепшим архитектором Евгением Пономаревым была организована музыкальная школа, вскоре преобразованная столичным отделом социального обеспечения в музыкальный техникум для слепых. Здесь и сложилась инициативная группа, ставившая своей задачей объединить в общественную организацию незрячих Москвы, а потом и всей России.

Тут надо сделать небольшое отступление. Сейчас создалось впечатление, что Всероссийское общество слепых родилось будто бы на пустом месте. Однако еще в 1881 году высокопоставленный царский сановник Константин Карлович Грот, тогда занимавший должность управляющего тюремной частью МВД на правах министра, организовал так называемое Мариинское попечительство о слепых. Интересное совпадение: в царское время организация людей, лишенных зрения, создалась при министерстве внутренних дел, и советское общество слепых тоже первое время находилось в ведомстве НКВД. Оставив должность главного смотрителя тюрем, Грот стал управляющим 4 отдела Его Императорского Величества Собственной канцелярии, ведающей благотворительными делами, которые курировала императрица Мария Федоровна, и перевел туда свое детище. И опять совпадение: в феврале 1924 года состоялось совещание представителей наркоматов внутренних дел, социального обеспечения, московского собеса и совета ВОС, на котором попечительство над Обществом слепых было передано в наркомсобес. Стоит добавить, что на рубеже Х1Х-ХХ веков в России издавались журналы «Слепец» и «Досуг слепых», которые можно считать предшественниками современных нам изданий Общества.

А в 1916 году ослепший художник Василий Нечаев создал Всероссийский союз слепых, просуществовавший два года. Он считается самораспустившимся, но не исключено, что тут не обошлось без некоего вмешательства властей, поскольку Союз после буржуазной революции семнадцатого года поддерживал Временное правительство и проводил демонстрации под лозунгом «слепые солдаты за войну до победного конца». Поэтому у большевиков были основания сомневаться в его лояльности к Советской власти.

Так что идея объединения незрячих, что называется, носилась в воздухе. И возникшая вокруг музыкального техникума группа активистов действовала, уже аккумулируя опыт предшественников. Тем более что в нее входили люди высокообразованные, умеющие мыслить широкомасштабно. Кроме архитектора Пономарева, это были, в частности, офицер царской армии, ослепший в результате ранения Иван Попов, горный инженер, потерявший зрение на производстве, Лазарь Гальперсон, студент Института дефективной педагогики Павел Строев. Их активно поддерживал известный врач, один из корифеев российской офтальмологии Сергей Головин. Примечательна фигура еще одной участницы группы - Анны Адлер, по непроверенным данным, тетки Керенского.

Анну Александровну называют русской первопечатницей по Брайлю. Закупив за границей на собственные средства оборудование, она в феврале 1885 года собственноручно напечатала «Сборник статей для детского чтения, изданный и посвященный слепым детям Анною Адлер». Двумя годами позже вышла вторая книга «Сборник биографических статей для слепых детей среднего возраста». Ее книги стали первыми учебными пособиями по приобщению незрячих к системе Брайля, особенно тогда, когда по ее инициативе рельефно-точечная письменность была введена в Москве в программу обучения слепых детей. В Политехническом музее, она создала постоянно действующую выставку, отражающую труд, быт и просвещение слепых, в Румянцевском музее, нынешней Российской государственной библиотеке, по ее протекции был открыт специальный читальный зал, прародитель всех библиотек для инвалидов по зрению. После создания ВОС с 1923 по 1924 год она работала секретарем совета Общества.

Вот такие это были люди - энтузиасты, ревнители своей идеи, ставшей делом всей их жизни. Но при всем при этом, каждый из них в отдельности, похоже, не обладал в должной мере организаторскими способностями, да и время было не подходящим для того, чтобы люди, в недавнем прошлом состоявшие в достаточно высоких слоях свергнутого общества, могли возглавить советскую общественную организацию. Назначение политическим руководителем музтехникума Бориса Петровича Мавромати, который и сам был горячим сторонником идеи объединения незрячих, отвечало интересам обеих сторон. Инициативная группа обрела в его лице деятельного руководителя, а Центральный комитет партии - человека, которому можно было безусловно доверять.

Именно в адрес ЦК был направлен рапорт, так в документах именуется письмо Бориса Петровича, с просьбой о разрешении создать в молодой республике объединение слепых. «Добро» высших органов было получено незамедлительно. Под руководством Мавромати к сентябрю 1923 года был подготовлен и утвержден устав Общества, на основе которого на собрании слепых Москвы был избран Центральный совет и его президиум во главе с Борисом Петровичем. И, как было сказано, 16 октября нарком внутренних дел утвердил ВОС, как «общественную организацию инвалидов по зрению, созданную для всестороннего развития труда слепых и организации на трудовой платформе многотысячной слепецкой массы».

При этом Борис Мавромати не оставляет политической работы. Вот маленькая выдержка из газеты «Взаимопомощь» от 13 января 1925 года: «В музыкальном техникуме для слепых состоялся очередной концерт учеников. Интересная серьезная программа привлекла много слушателей. После концерта политрук техникума, он же председатель совета Всероссийского общества слепых товарищ Мавромати обратился к присутствующим с заключительным словом». И еще одно свидетельство печати того времени: строки из заметки о выборах в Советы депутатов трудящихся: «Избранными оказались предложенные фракцией РКП президиума Всероссийского общества слепых: в Моссовет - председатель ВОС товарищ Мавромати (член РКП) и в районный совет зав. трудовым отделом ВОС Пономарев (беспартийный)».

Время подходило к созыву 1-го съезда ВОС. Сейчас этот съезд называют учредительным, забывая, что Общество уже было учреждено и существовало к тому времени без малого два года. А по-настоящему, это был объединительный съезд, поскольку в стране действовало уже 16 губернских отделов, имевших свои подразделения во многих городах. Члены совета выезжали в регионы, где еще не были созданы отдела Общества, проводили собрания, на которых разъясняли цели и задачи объединения, создавали местные организации. В Нижний Новгород был направлен Павел Строев. Приехав туда в январе 1925 года, он, сам нижегородец, столкнулся в Доме инвалидов со своим давним знакомым - Владимиром Викторовым. Это был рабочий-печатник, человек с небольшим образованием, окончивший когда-то трехклассную церковно-приходскую школу. В 1915 году его призвали в армию, но по пути на фронт Викторов неожиданно ослеп, как сам он писал в анкете - на нервной почве. Встретив его в Доме-интернате, Строев рекомендовал Владимира Александровича, как единственно известного ему человека, председателем губернского отдела ВОС, а местный отдел социального обеспечения назначил Викторова и заведующим Домом, и он, должно быть, сумел проявить себя как на том, так и на другом посту. Под его руководством при интернате был организован самодеятельный хор, оркестр и они пользовались у городской публики определенным успехом. Судя по всему, в то же время Владимир Александрович вступил в ряды компартии.

В ту пору Строев не мог и предположить, что, выдвигая Викторова, он готовит своего рода переворот в будущем руководстве ВОС, да и в собственной судьбе и судьбах своих товарищей тоже.

Для проведения съезда нужны были немалые средства. Частично их готово было выделить государство, но остальное надо было добывать самим. И при Совете ВОС создается торгово-производственный отдел. Он активно включается в работу, заключает договора с различными организациями, а организации-то эти были, в основном, нэпмановскими. О провозглашенной Лениным новой экономической политике, его лозунге, обращенном к коммунистам: «Учиться торговать!» мы знаем лишь по учебникам истории и оцениваем их уже по принесенным результатам. А тогда это был неожиданный для многих и достаточно рискованный шаг руководителей молодой Советской республики. Приняли его далеко не все, даже в партийной среде шло брожение, ЦК и правительство обвиняли в отходе от пролетарских принципов, в отступлении перед буржуазией и тому подобных грехах. Немало досталось и Совету ВОС от ветеранов революционного движения и членов Общества, потерявших зрение на фронтах гражданской войны. Короче говоря, отдел пришлось ликвидировать, но дело было сделано: средства на проведение съезда собраны.

И вот наступило 6 апреля. Борис Петрович Мавромати выступил на открытии съезда с большим докладом, в котором определил задачи, стоящие перед обществом и на ближайшее время, и на перспективу. Небезынтересно отметить, что когда бы первый председатель ни выступал перед членами ВОС, он прежде всего говорил об образовании и последующем трудоустройстве инвалидов по зрению. Цитируем по его рукописи: «В задачах ВОС самым основным пунктом является повышение самосознания слепого, его политического, общественного, культурного уровня. Для этой цели необходимо, прежде всего, разработать единую программу как для дошкольников и школьников, так и для внешкольного возраста. Необходимо изыскать капитальные учебные пособия для средней школы, которые можно было бы отпечатать по Брайлю. Для подростков и взрослых в областных и губернских городах надлежит организовать профессиональные и технические школы, которые не только бы обучали слепого тому или иному ремеслу, уже известному, но изыскивали пути к применению труда слепого в отраслях, пока еще нам не знакомых. Для проведения в жизнь указанных мной мероприятий срочно надлежит разработать план, который предусматривал бы связь с центральными государственными органами, как то: Народные комиссариаты социального обеспечения и просвещения, Комитет взаимопомощи и другими, имеющими соприкосновение со слепецкими организациями. В плане необходимо предусмотреть связь по периферии с госорганами. Общество должно уяснить, каким образом скорее организовать слепецкую массу в трудартели, коммуны, ячейки и этим самым приблизить слепецкие организации к общеинвалидной кооперации».

Сказано это было почти восемьдесят лет назад, а насколько актуально звучит сегодня!

И никто не мог предполагать, что именно на этом, первом съезде Общества его создатели вдруг окажутся отодвинутыми от руководства своим детищем. Подавляющее большинство делегатов было уверенно, что, кроме Мавромати, никто не может претендовать на пост председателя, тем более что ни по партийному стажу, ни по знаниям, ни по опыту с Борисом Петровичем просто некого было сравнить. Знали они и то, что Мавромати хорошо известен руководству ВКП(б), Центрального исполнительного комитета и что Московский отдел общества - самый крупный в стране, ведь только на собрании по выборам делегатов на съезд участвовала тысяча человек, - единогласно рекомендовал его кандидатуру для переизбрания на следующий срок.

Но неожиданно все пошло иначе. По Уставу председатель избирался не всем съездом, а членами избранного им совета, и большевистская фракция сумела настоять на выдвижении нижегородца Викторова. Хотя известно, что целый ряд делегатов, прежде всего из столицы, Ленинграда, Саратова, да и других городов обращались в Совет с письмами протеста, мотивируя его тем, что Викторов ни для кого из них фигура неизвестная и что большинство делегатов рассчитывали видеть на этом посту своего прежнего председателя, тем более, что съезд избрал его членом центрального совета, а тот, в свою очередь, ввел Мавромати в состав президиума. Однако протесты ни к чему не привели, и Виктор Александрович пробыл во главе ВОС до октября 1943 года.

В нашу задачу не входит анализ того, что было сделано в Обществе под руководством Викторова, но, как говорится, из песни слова не выкинешь. И нельзя не припомнить, что именно при нем получило развитие пресловутое движение «В ногу со зрячими», характеристикой которого могут служить слова из одноименного журнала ВОС: «между зрячими и слепыми людьми нет никакой разницы, вся разница заключается только в том, что слепой человек имеет для ориентировки не пять органов чувств, а четыре». На этом основании отвергалась любая специфика жизнедеятельности инвалида по зрению. Закрывались артели слепых, а незрячие на общих основаниях должны были работать на промышленных предприятиях. Можно себе представить, с какими трудностями им там приходилось сталкиваться! Поэтому в тридцатые годы количество занятых на производстве слепых резко упало, и если раньше их были тысячи, то в результате такого подхода счет шел на десятки, уж в лучшем случае на сотни. Вместо организации новых специальных школ, слепых и слабовидящих ребят рекомендовалось направлять в обычные учебные заведения, где не было ни подготовленных педагогов, ни разработанных методик и учебников (кстати, такая тенденция в образовании наблюдается и сегодня). И даже когда на государственном уровне стало ясно, что с этим движением, грубо говоря, наломали дров, поправлялось все это ужасно медленно и далеко не по инициативе ВОС. Напомним, что только после Великой Отечественной войны спецшколы для слепых и слабовидящих стали обретать статус полных средних, до этого были просто семилетки, а чтобы получить аттестат зрелости и возможность учиться в вузах, незрячие парни и девушки вынуждены были садиться за парты рабфаков, где тоже работать с ними не умели. Вот почему в довоенных вузах учились только лишь считанные единицы слепых студентов.

Но вернемся к апрелю года двадцать пятого. Почему же такая, казалось бы, безупречная фигура, как Мавромати, была отодвинута от руководства ВОС? Сейчас остается только строить предположения, ибо изучение сохранившихся документов, а их, осталось, к сожалению, не так уж и много, не дает возможности сделать однозначный вывод. Приходилось слышать от ветеранов ВОС, что тут сказались так называемые «связи с нэпманами» в деятельности торгово-промышленного отдела прежнего состава совета. Но это вряд ли. Все предположения о возникшем на каком-то этапе деятельности Бориса Петровича «искажении линии партии» разбиваются о «железный» аргумент: в 1933 году он блестяще, без единого замечания прошел партийную «чистку». Те, кто знаком хотя бы в общих чертах с историей КПСС, помнят, что в партии несколькими волнами прокатились мероприятия по очистке ее рядов от так называемых буржуазных элементов. А ведь чистки эти были достаточно жесткими, и пройти их было не так-то просто.

Скорее всего, дело могло обстоять следующим образом. Мы уже говорили, о социальном составе инициативной группы, в которой было немало людей дворянского происхождения или тех, кого в ту пору называли просто «бывшими». Это, конечно, не могло быть не замечено в партийном аппарате. Кроме того, поскольку организация ВОС происходила в Москве, то в составе совета и оказались в основном москвичи. Но общество-то было всероссийским. Естественно, в задачу съезда, кроме всего прочего, входило исправить такое положение, ввести в руководство обществом представителей с мест. Они и потеснили столичную команду. Что же касается альтернативы Викторов-Мавромати, здесь тоже можно предположить, что Бориса Петровича, как политически безупречного человека, предпочли видеть главой, по сути, комиссаром казавшегося социально не безупречным столичного отделения. А коренной рабочий Викторов был удобен во главе общества: мол, пороха не выдумает, зато будет хранить его со всей пролетарской силой, и не раздумывая выполнять поставленные задачи. В чем и можно было убедиться на примере движения «В ногу со зрячими».

Это, по сути, первая неясность в судьбе основателя ВОС. И именно с этого времени в его биографии появляются, так сказать, белые пятна.

Примером может служить судьба артели «Технопродукт», инициатором создания которой стал Борис Петрович. Это было одно из первых производственных предприятий, где работали слепые. В правление артели входили Гальперсон, Попов, Пономарев и еще некоторые члены бывшей инициативной группы. В конце двадцатых в стране проходила, можно сказать, еще одна чистка: от наследия НЭПа. Особенно тщательно проверялась промышленная кооперация. Не обошла проверка и «Технопродукт». В Музее истории ВОС сохранилась копия анонимки, переданной в комиссию по чистке. Приведем этот перл доносительства в сокращенном виде, но зато с сохранением авторского стиля: «Даю сведения о лицах, которых по моему сведению следует вычистить из артели «Технопродукт». Самый вреднейший тип есть Попов. Этот деморализует постоянно массу своими хитрыми речами на собраниях, которые явно антикооперативные и антисоветские. Попов как ловкий юрист крючкотвор замазывает всякую плутню. Вообще это ужасно хитрая лукавая лисица, умеющая заметать свои следы. Пономарев его правая рука всегда командируется проводить угодную главкам агитацию. Пользуясь тем, что Пономарев обременен семьей, Попов и Гальперсон сперва на него жмут, потом дают ему аванс и далее заставляют вести нужную агитацию, давая Сухова ему в вожаки по мастерской для шептания с ребятами. Пономарев выполняет, он постоянный член ревкомиссии, укрывает всякие плутни, которые знает. Массу же держат в неведении и на черном деле, скрывая суть дела, только настраивая ее в личных своих интересах. А массы должны молчать и терпеть».

Вот такой шедевр. Но самая беда, что этот шедевр возымел действие. Проверявшая артель «тройка» пришла к однозначному выводу: руководство «Технопродукта» снять с работы и исключить из артели. Кстати, любопытно, что фамилия Мавромати в анонимке не фигурирует. Либо анонимщик побоялся тронуть лицо, известное, так сказать, «на самом верху», либо ему просто не за что было зацепиться. Впрочем, и в адрес остальных обвинения таковы, что нормально мыслящий человек просто бросил бы эту бумажку в корзину. Но, видимо, членам «тройки» уж больно хотелось «вскрывать и разоблачать».

Решение о снятии руководства артели вызвало негодование рабочего коллектива. Вот выдержка из резолюции общего собрания. «Тройка, говорится в ней, не сумела или не пожелала увязать работу по проверке с активом или с производственной массой. Она проверяла чисто бюрократическим способом или келейного допроса в кабинете каждого в отдельности или приема доносов. Последние, видимо, не проверялись. Так не было установлено ни одного факта перевода на тяжелую работу за самокритику (так в тексте документа, видимо, имеется в виду критика в адрес правления), хотя этот вывод внесен тройкой в свое заключение. Равным образом, совершенно не выявлялись причины ошибок ревкомиссии и производкома и участие в них юрисконсульта. Совершенно без внимания оставлены вопросы дисциплины и производительности труда, очевидно в силу того, чтобы не отметить имеющихся тут бесспорных достижений. Результатом такого неполного и неправильного обследования является огульное обвинение ревкомиссии и производкома и юрисконсульта в искривлении кооперативной линии. В виду вышеизложенного ходатайствовать перед пятеркой и другими контролирующими органами о пересмотре заключения и постановления тройки. Для проведения ходатайства избрать делегацию от общего собрания, которой поручить наиболее энергичное проведение ходатайства с обращением в случае надобности к руководящим органам республики».

И - еще несколько строк из самого ходатайства, поданного делегацией. «Начавши дело с 17 человек без всяких средств, не имея никакого готового опыта, эти органы, руководя артелью бессменно, привели ее к твердой производственной базе. В данный момент на очереди стоят ответственные задачи укрупнения и перехода на чистое производство, ликвидация торговли чужими изделиями. Трудовой коллектив «Технопродукта» признает, что смена руководства в тот момент безусловно повредит делу и может привести к ликвидации артели. Общее собрание, учитывая крайнюю важность вопроса, обращается к Центральной комиссии и другим авторитетным органам с просьбой отменить решение тройки».

Однако контролирующие органы не посчитались с мнением рабочего коллектива, что для тех времен довольно необычно. Видимо все-таки была дана твердая установка на вывод из руководства артели «непролетарского элемента» - ничем другим происшедшее объяснить сегодня, видимо, невозможно. В конце концов, все три артели, организованные Московским отделом ВОС - «Технопродукт», «Весотехник» и ЭМОС - были слиты воедино и на их базе организовано крупное производство - «Электромоторное объединение слепых». Директором его стал бывший глава ЭМОСа Василий Василюк.

А судьба Мавромати, что называется, пошла под уклон. Впрочем, поначалу ничто не предвещало этого. Борис Петрович получил сразу два весьма ответственных поста: в Народном комиссариате просвещения и в Главполитпросвете он руководил агитационными отделами. Но в 1933 году он заболевает плевритом, а затем получает сильнейшее нервное расстройство. Лечение в больницах и санаториях серьезного улучшения не дает. И Мавромати обращается с письмом к первому секретарю Московского комитета ВКП(б) Лазарю Кагановичу, в котором напоминает о том, что был организатором Общества слепых, а далее, в частности, пишет:

«Будучи слепым, я получил как среднее, так и высшее образование, и с 1919 по 1933 год занимал ответственную работу, нес также общественную нагрузку как агитатор и пропагандист с 19-го по 23-й год в Уфе, а с 23-го по 33-й год в Москве, с 19-го по 23-й год член горсовета в Уфе 23-30 годы - член Московского совета. Теперь, когда вследствие болезни я не могу работать, вынужден просить вас, Лазарь Моисеевич, поддержать ходатайство о назначении мне персональной пенсии… Я хорошо известен товарищам по работе, которые находятся в настоящее время в Москве, как, например, Готовцев - инструктор ЦК, Герасимов - управделами Совнаркома, Горелов, Паперный - в настоящее время работает в Татарской республике, кажется, зампред Татсовнаркома, Зубарев, член коллегии Наркомзема РСФСР и, если помнит меня, Сулимов, в настоящее время предсовнаркома РСФСР».

Собственно, на этих товарищей он мог бы и не ссылаться, Борис Мавромати был хорошо известен по своим делам и в Центральном, и в Московском комитете партии. При поддержке Кагановича Борису Петровичу была назначена персональная пенсия союзного значения. Но пользоваться ей Мавромати пришлось недолго: 16 сентября 1938 года он скончался и был похоронен на Новодевичьем кладбище.

Тут можно было бы и поставить точку. Но вернемся к началу нашего очерка: к тому, что на будущий год Всероссийское общество слепых отметит 80-летний юбилей. А на самом деле юбилейная дата прошла год назад. Причем, разумному объяснению перемена дат не поддается. В шестидесятые годы прошлого века, когда в стране бушевал наш первый реформатор Никита Сергеевич Хрущев, тогдашний председатель Центрального правления Общества Борис Владимирович Зимин обратился в ЦК КПСС с ходатайством считать днем рождения Общества дату его первого съезда. Обоснование было довольно примитивным: всероссийская общественная организация, по его мнению, могла быть создана только съездом, а то, что создавал в 1923 году Мавромати, Зимин объявил всего-навсего московской группой. В Центральном комитете к его заявлению отнеслись довольно равнодушно: хотите так считать - считайте, это ваша внутренняя забота.

В результате дело, которому без преувеличения лучшие свои годы отдали Борис Петрович и его товарищи по инициативной группе, единым движением пера было вычеркнуто из истории ВОС. И эта вопиющая несправедливость до сих пор не устранена. Первому председателю отведен лишь крохотный стенд в Музее истории Общества, а имя его, по сути, предано забвению. Спросите даже нынешних ветеранов ВОС, знают ли они его? Положительного ответа вы почти наверняка не получите. Так может, хоть на будущих юбилейных торжествах вспомнят о Мавромати и его сподвижниках и воздадут должное первопроходцам?
Additional Information